Легион Повелителей Ночи (Night Lords)

«Космический десантник да не убоится зла, ибо мы – страх воплощенный.»
Ночной Призрак, примарх Повелителей Ночи

Повелители Ночи всегда принадлежали тьме. С самого своего зарождения черное семя их примарха уже было заражено жестокостью и отчаянием. И хотя некогда эти десантники с непреклонной решимостью сражались во имя Императора, Повелители Ночи были среди первых обратившихся ко тьме, сея, словно чуму, бедствия и ужас на несчетном множестве миров.

Происхождение
Согласно еретическим рукописным хроникам, известным под названием «Тьма», первые упоминания о Конраде Кёрзе были связаны с падением расколотого светящегося шара на покрытую сумраком планету Нострамо. Капсула, содержащая его эмбрион, врезалась в центр огромного мегаполиса, Нострамо Квинта, пронесшись через бесчисленное множество ветхих и запущенных городских ярусов, пройдя через кору и всю геосферу, пока не остановилась возле жидкого ядра планеты. Падение оставило шрам в практически непробиваемом адамантиевом слое Нострамо, став знаком разрушительного прихода необычайно жестокого примарха в мир, не знавший света. Глубокий кратер и дыру, пробитую в коре планеты при падении капсулы, долгое время обходились стороной, и местные относились к ним со страхом и подозрением. Теоретически, единственный способ выбраться на поверхность заключался для примарха в том, чтобы пробить себе дорогу через расплавленный металл, подняться по оставленному в вулканических породах туннелю. Организация Тайного Наследия (Arcana Progenium) Нострамо Квинта описывает это событие смутно и запутанно:

«...светящимся младенцем был он, ползущим из Ямы на разрушенную улицу. Шипящий расплавленный металл капал с его членов. Был он демоном, не иначе, с телом отрока, но с лицом старца, с глазами черными и холодными, словно обсидиан.»

Из-за загрязненной атмосферы Нострамо был освещен в полдень едва ли лучше, чем в полночь. Пелена вечной тьмы окрашивала планету в тускло-серые и ярко-черные тона. Только богачи могли позволить себе то, что нострамцы называли светом – тусклые лампы бледно-голубого свечения, расположенные под потолками роскошных апартаментов правящей верхушки. Адамантий, которым была полна кора планеты, был основным предметом экспорта с Нострамо на соседние миры и причиной существования тысяч металлургических и химических заводов, которые уродовали местность и загрязняли воздух удушающим ядом. Подавляющее большинство жителей планеты существовали в жалкой нищете быта чернорабочих, в то время как богатые росли в благосостоянии, унижая или убивая всех, кто осмеливался оспаривать положение дел. Процветали убийство, воровство и вымогательство. Преступность никем не контролировалась, если не считать контролем пугающую жестокость, которую подлые наемники толстосумов обрушивали на всех, кто вставал у них на пути. Депрессия была неизбежна, и перенаселенность предотвращалась не войнами, болезнями или законодательством, а самоубийствами.

В отличие от своих братьев-примархов, Конрад Кёрз возвысился сам, и его железное телосложение и инстинкты выживания несомненно весьма помогли ему справиться со всеми трудностями, которые загрязненный Нострамо Квинт взваливал на него. Он провел свою юность, молчаливо бродя по улицам, питаясь животными, рыскавшими по пустошам ульеподобных городов. Он не достиг высот в материях умственного труда, его не воспитывали лучшие преподаватели и не обучали владению клинком или топором благородные наставники. Просто он поднялся на самую вершину пищевой пирамиды, сперва питаясь крысами и насекомыми, затем черными поджарыми собаками, что бродили по грязным улицам, и, наконец, трупами многих жертв испорченного нострамского общества. Его могучая фигура, измазанная грязью и кровью, пробуждала в местных жителях страх дикой угрозы.

Очищение Нострамо Квинта
Одним из наиболее известных фактов о Конраде Кёрзе было то, что он был проклят ужасающе сильными видениями, преследовавшими его всю жизнь. В отличие от образов мириадов вариантов будущего, которые могут, как они сами хвалятся, видеть эльдарские колдуны, видения Кёрза были неизбежно темными и тревожными, жутчайшие пути будущего разворачивались перед ним. Одни из самых обсуждаемых рукописей истории Кёрза – откровения, содержащиеся во втором томе «Тьмы»:

«Временами в экстазе боли я видел то, чему суждено произойти, представшим передо мной. В этих снах наяву я голыми руками забирал несчетное множество жизней, оставляя себе головы как трофеи. Я погибал вновь и вновь от рук своего отца. Мои сыновья вырезали и калечили своих братьев. Мое имя было созвучием ужаса. Но отчетливее и чаще всего я видел свой мир, пронизанный копьем чистейшего света, раскалывающим его, обращающим его в пыль.»

Некие незафиксированные события, относящиеся к юности Кёрза, бросили его в разрушительный круговорот преследования и убийства, направленный против организованной преступности нострамского общества. Война возмездия, возможно, началась с малого, когда Кёрз просто вмешался, став свидетелем чего-то, что он считал несправедливым, но вскоре он уже целенаправленно охотился на тех представителей общества, которые преступили черту.

Сначала пропали некоторые заметные фигуры продажных городских властей. Остальные быстро почуяли опасность. На следующий год, с наступлением необычайно длинного и невыносимо жаркого лета, начали пропадать те, кто протестовал громче всего. Граждане Квинта вскоре прекратили роптать вслух. Тела известных преступников обнаруживали разделанными, выпотрошенными, словно рыба, руками неизвестного нападавшего. Трупы представителей властей видели вывешенными вверх ногами из своих окон. Обезглавленных жертв находили изуродованными, вскрытыми, так что запах разложения витал в смрадном воздухе Нострамо. Многих погибших, найденных тем летом, было невозможно опознать из-за жестокости того избиения, жертвами которого они пали. Части тел забивали водостоки, нищие и дети спешили снять с них дорогие украшения и одежду. Было очевидно, что Кёрз ничуть не раскаивался за столь ужасающе жестокие демонстрационные убийства тех, кто преступил его закон.

Год спустя уровень преступности на Нострамо упал до нуля. Общество изменилось, и дрожь страха чувствовалась по всей планете. В Квинте установился негласный комендантский час; никто не покидал дом после раннего вечера. На полуночных улицах, когда-то бурливших жизнью, было тихо, как в могиле. Матери пугали своих непослушных детей тем, что они привлекут внимание Ночного Призрака. Вскоре это прозвище прижилось, разойдясь среди людей. Слухи говорили о скрытном темном существе, странствующем по проулкам и туннелям, грязные когти его всегда были готовы выпотрошить заблудших, которыми изобиловал город. Жители Квинта жили полужизнью страха, стараясь молчать, чтобы их слова не были восприняты как недовольство. Нострамо созрел к воцарению Ночного Призрака.

Темный король
Довольно скоро Конрад Кёрз увидел проблеск надежды для своего мира. Уже просто не осталось ни преступников, ни убийц – кроме него самого. Он был единственным, кого боялись и ненавидели в городе. Отныне никто из его народа не жил в жалком страхе быть ограбленным или убитым во сне, теперь они трепетали лишь перед ним. Он взял бремя зла на себя и обнаружил, что более чем способен его нести. Похоже, мучиничество придало ему силы, и вскоре даже сам он величал себя Ночным Призраком. Нижеприведенная выдержка взята из последнего тома «Анналов» Геретика, аристократа, имевшего высокое положение в обществе, который позже принес клятву верности примарху:

«Он ждал нас, тех немногих аристократов, что остались в живых на Нострамо, и, когда он присел, скрытый во тьме, нам показалось, что он… <фрагмент потерян> Он заставлял казаться крохотным тот роскошный трон, на котором восседал, ощущение его присутствия было невероятным. Я едва дышал, когда он…<фрагмент утерян>, впалые черты его бледного лица появились на свету иллюминационных полос. В этот момент я подумал, что он собирается прыгнуть на нас, однако пошевелиться я не мог.

Но, похоже, у него было для нас другое применение. Мы должны были стать его глашатаями, орудиями, с помощью которых он бы руководил народом Нострамо. Его слово было непререкаемо; кто-либо, вставший на его пути, должен был быть убит; но не нашими руками или руками иных исполнителей. Он сам желал находить нарушителей, дабы их смерть была для остальных примером. В его тоне было что-то, отчего мне хотелось бежать. Так или иначе, у нас не было иного выбора, кроме как подчиниться.»

Итак, Ночной Призрак стал первым монархом Нострамо Квинта, поглощая накопленные знания с жадностью, граничащей с голодом. Правил Ночной Призрак терпеливо и разумно, не появляясь наслуху до тех пор, пока до него не доходила весть о свершении несправедливости – тогда он в одиночку преследовал правонарушителя по пустым улицам, покуда изнеможение не принуждало жертву сломиться.

Имперские историки соотносят правление Ночного Призрака в Нострамо Квинте и окружающих городах со временем, когда Великий Крестовый поход достиг той окраины галактики, где Нострамо вращался вокруг своего умирающего солнца. Ниже приведен фрагмент личных записей астропата Токвая, сделанный во время Великого Крестового похода, когда имперская боевая баржа «Меч Божественности» вошла в систему Нострамо. С тех пор шестнадцать имперских ученых были наказаны смертью за то, что неблагоразумно выказали свой интерес к этим записям.

«Кажется, я знаю, почему корабль Императора изменил курс в сторону этого унылого шара, даже прежде чем владыка сверился с картами Малого Арканоя. Карты описывали великое богатство, процветание, стабильность. Луна, Страдание и Чудовище выстроились в треугольник. В ногах Императора лежал перевернутый Король. Как ни странно, знак надежды тоже был перевернут, а над всей картиной лежал ужасный образ Смерти, и без того редко появляющийся. Но курс уже был взят, и мои опасения были лишь слабым дуновением против могучего смерча его воли.»

История Нострамо буквально заполнена упоминаниями о событии, называемом Пришествием Света. Прибытие Императора на Нострамо оставило настолько неизгладимый след в умах жителей планеты, что с тех пор мир необратимо изменился. И хотя оно принесло народу надежду, оно же стало его ужаснейшим проклятием.

Когда вечно темные небеса над Нострамо озарились светом императорского флота, все население Квинта – до единого человека – охватил страх. Люди стояли на холодных улицах, подняв свои лица к небесам, многие – впервые в жизни. Не было сомнений, в их мир явился свет. Он становился все ярче с каждой минутой. Люди стояли, словно дети, раскрыв рты, закрывая глаза от света, который они не могли постичь. Одни впали в панику и страх, другие плакали от радости, третьи ползали на брюхе, убежденные, что все скоро умрут.

Император Человечества видел, что этот мир жил в благополучии, в соответствии с его божественным предзнаменованием. Жители были чистыми и деловитыми, работая на всеобщее благо трудолюбиво и молчаливо. Ночные улицы были совершенно пусты, так как вся планета спала. Очевидно, они жили в неведении славы Империя, но их король, несомненно, владевший большим авторитетом и неоспоримым уважением, создал общество идеальной продуктивности. Несравненная эффективность. Природное согласие. Полнейшее послушание.

Благодаря писарям, служителям и придворным, сопровождавшим Императора в его путешествии к центру Нострамо Квинта, стало возможно в деталях восстановить обстоятельства встречи между Императором и Ночным Призраком. И даже некоторые из слов, сказанных Императором примарху, выдержали испытание временем.

Посольство Света, как оно позже стало известно, прошло к центру Нострамо Квинта. Моросящий кислотный дождь прекратился словно от одного только присутствия Владыки Человечества. Перед Посольством, рыдая, стояли жители Нострамо, те немногие, кто мог прямо смотреть на сияющий силуэт Императора, в то время как живительный свет его сияния отражался от промозглых улиц на их бледные лица. Те, кто осмеливался бросить взгляд прямо на полированное золото силовой брони Императора, навсегда теряли свое хрупкое зрение, блестящий образ спасителя человечества навечно выжигал их черные глаза.

Как ни странно, во время шествия Посольства никто из жителей не издал ни единого звука. Капитан Ультрадесантников Луций Мисандер указывает, что прошение во взоре тех, кто осмелился поднять лица, было вызвано тем, что эти несчастные никогда прежде не видели настоящего света. Историки же полагают, что, возможно, нострамцы увидели избавление от того режима страха, который сковывал их безрадостные, беспросветные жизни.

В конце широкой дороги, ведшей к безликой башне Ночного Призрака, стоял сам огромный примарх, его длинные сальные волосы закрывали лицо от света, когда Посольство приближалось к нему. Толпа расступилась, словно мертвая пшеница перед летним ветром. Приблизившись к Ночному Призраку, Император широко распростер свои объятия.

Неожиданно, Ночной Призрак сильно затрясся, бросив руки к глазам, словно желая выцарапать их. Тонкий крик вырвался из онемевших губ примарха, Кёрз пал на колени. Его ближайшие советники были поражены; этот припадок был серьезнее всего того, что они когда-либо видели. Император же с доброжелательной улыбкой подошел и ласково возложил свои светящиеся ладони на голову примарха. Крик прекратился, ладони опустились на плечи, и тело Кёрза успокоилось. Советники Ночного Призрака, опасаясь худшего, подались вперед – лишь чтобы быть остановленными могучей аурой чужеземца.

Император обратился к примарху, и слова его разошлись эхом по площади. И с того дня эхо это отзывается в вихрях времени:

«- Конрад Кёрз, мир тебе. Я пришел, и намерен я взять тебя домой.»
«- Не мое это имя, отец. Я – Ночной Призрак, и знаю уже все, что ты мне уготовил.»

Падение Нострамо
Проблеск надежды, появившийся у жителей Нострамо с прибытием Императора, исчез, когда тот покинул планету вместе с ее монархом. Первое время многие были вне себя от радости – Ночного Призрака убрали от них, так что теперь они могли говорить и действовать без страха кровавого возмездия. Но, несмотря на формальное присутствие Администрата, вскоре общество опустилось в бурлящую трясину продажности.

На самом деле, пунктуальные доклады регента-администратора Балтия свидетельствовали, что после того, как посольство Императора удалилось на Терру, Нострамо начал необратимо увязать в депрессии и безнравственности. Среди историков Администрата того периода ходило мнение, что, в конце концов, Балтий и сам свел счеты с жизнью.

Хуже всего для населения планеты было то, что Император показал – и за пределами мрачной звездной системы Нострамо есть цивилизация, и есть в галактике лучшие места, и в этих местах есть и свет, и богатство. Тщетная надежда стала проклятием, наложенным на нострамцев, ведь каждый в глубине души понимал, что места эти бесконечно далеки от них. Свет Императора лишил Нострамо его последней защиты против тьмы – незнания.

Ночной Призрак быстро приспособился к учениям Империя, хотя его поведение оставалось мрачным и молчаливым даже после знакомства с братьями-примархами. Под руководством примарха Детей Императора, Фульгрима, Кёрз превосходно изучил комплекс доктрин Астартов, усвоив его с необычайной легкостью. Он часто отзывался о Терре как о рае, а его психика вскоре приспособилась к дневным циклам, столь необычным для его родной планеты. Вскоре Ночной Призрак принял обязанности духовного и военного лидера Повелителей Ночи, своего генетического потомства, целого легиона сыновей, к которым вернулся их прародитель.

С продолжением Великого Крестового похода, Ночной Призрак продемонстрировал чрезвычайно необычное понимание военной стратегии, и его новый легион перенял его тактику с умом и рвением. Преуспев во многих военных аспектах, Кёрз, однако, совершенно не разбирался в тонкостях дипломатии и переговоров. Ночному Призраку просто не приходило в голову использовать для выполнения поставленных целей что-либо, кроме решительной и всесокрушающей силы. Вскоре эта склонность распространилась и среди рядового состава Повелителей Ночи, принимаясь как должное, без вопросов. Там, где было достаточно одного лишь точного удара, Ночной Призрак постоянно использовал для достижения цели все доступные силы. Примарху приписывается несколько высказываний, что, сокрушая преступника на глазах его сородичей, каратель не только решает саму проблему, но и гарантирует, что наблюдавшие наказание впредь не сойдут с пути имперского закона. В конце концов, даже само физическое присутствие карателя не нужно для соблюдения порядка. И это убеждение с самого начала подкреплялось политической и военной тактикой Ночного Призрака.

В течение первых лет пребывания примарха во главе Повелителей Ночи его легион жестоко выжигал следы ереси с фанатичным тщанием охотников на ведьм. Ночной Призрак создал из своих сыновей эффективных, угрюмых воинов, для которых убийство стало второй натурой, и которые неизбежно добивались целей любыми способами. Существует свидетельство, что на восходе прибывания в роли командира Ночной Призрак повел лучших воинов против храма, посвященного земледельческому божеству, спалив все поселение дотла.

Изобличительным доказательством опасного использования чрезмерной силы служит инцидент, в ходе которого Повелители Ночи накрыли вирусными бомбами целый континент лишь потому, что на отдаленном островке был обнаружен культ Слаанеша. Ночной Призрак призвал свой легион украшать броню символами страха и смерти, дабы закрепить и без того ужасную репутацию. На силовых доспехах легиона с величайшим старанием изображались крылатые черепа, предсмертные гримасы, кричащие лица и другие жуткие картины. Даже скорченные отрубленные головы врагов украшали броню Повелителей Ночи.

Эта тактика показала себя невероятно эффективной. Вскоре склонность Повелителей Ночи к крайним мерам прославилась, одного упоминания об их присуствии в системе было достаточно, чтобы быть уверенным – вскоре цивилизованные планеты выплатят все неуплаченные десятины, выдадут всех преступников и убьют всех, кто родился с физическими отклонениями – лишь бы не испытать на себе чистку Повелителей Ночи.

С потерей множества космических десантников в битвах Ночной Призрак приказал набирать новых рекрутов со своего родного мира Нострамо. Он был убежден, нострамцы будут повиноваться ему без вопросов и работать ради блага Империя с той же преданностью, как и когда они были его подданными. Чего Ночной Призрак не знал, так это то, что Нострамо давно пал до того развращенного и упаднического общества, которым он был до его прибытия. Лишь самые безжалостные и матерые преступники сохранили здоровье и силу в головорезном мире Нострамо, и именно они были теми людьми со стальными нервами и полным отстутсвием совести, которые пополнили ряды Повелителей Ночи. Из этих черноглазых, бледнокожих рекрутов были составлены культы воинов, были заключены договоры и принесены присяги. Воинские наборы Повелителей Ночи среди беззащитного населения Нострамо лишь усилили волнения.

Хотя сын Императора и не нес ответственности ни перед кем, кроме самого правителя человечества, братья-примархи смотрели на поведение Ночного Призрака с подозрением. Все глубже становились его раны, оставленные былой жизнью на Нострамо. Даже пребывая в окружении своих ровесников, примарх держался на удалении, никогда не принимая их товарищества и не разделяя их радостей. Кёрза все еще посещали припардки, донимавшие его видениями неизбежной смерти и бесконечных – одна за другой – войн Повелителей Ночи против других легионов Астартов. Но, несмотря на озабоченность товарищей, он не открывал им ничего, кроме темных намеков на причину томления своего духа. Это чувство одиночества постепенно перерастало в паранойю, и пропасть между Ночным Призрак и братством примархов становилась все шире.

Но источник еретических убеждений зародился в голове Ночного Призрака чуть позже – лишь благодаря установлению некоего подобия доверительных отношений между Призраком и его бывшим наставником, примархом Фульгримом. Воззрения Фульгрима могли помочь ему понять извращенную логику Ночного Призрака – что плохого в том, что избыточные ресурсы, затрачиваемые Повелителями Ночи на зачистки планет, могли быть лучше использованы где-то еще?

Считается, что, когда Фульгрим однажды пришел на помощь после жестокого припадка, Ночной Призрак решился доверить ему свои страхи. Если судить по реакции Фульгрима, похоже, что примарх Повелителей Ночи поведал ему о своей уверенности – сам он падет от руки собственного отца, их дети будут воевать не с истинными врагами, а друг с другом, а свет, принесенный Императором на Нострамо, навсегда погубит эту планету.

Фульгрим же, в свою очередь, поведал рассказ Ночного Призрака Рогалу Дорну, который оскорбился подобным унижением имени Императора. Нижеприведенное описание намекает на последовавшую ссору Дорна с Призраком, и согласно некоторым записям, очевидно, дело дошло до драки. Этот отрывок, якобы, не что иное, как часть отчета верховного принцепса Ихабода Летрая о торжественном пиру в честь умиротворения системы Херавт в 823 году двадцать девятого тысячелетия. Запись эта содержится в маслах, предотвращающих разрушение бумаги, и относится к одним из наиболее свято хранимых текстов в монастырских архивах Священной Библиотеки.

«…Отрывисто дыша, лежал на полу Рогал Дорн. Его облачение пропиталось кровью, из торса были вырваны крупные куски плоти. На груди огромного воина, словно жуткая горгулья, сидел ссутулившийся, бледный Ночной Призрак, кожа его была покрыта потом. Он тяжело дышал, и спутанные волосы упали на его черные глаза в тот момент, когда он обернулся к нам. Он рыдал, но лицо было искажено оскалом, черты его в равной мере искривлялись от ненависти и раскаяния.»

События, непосредственно последовавшие за этим случаем, не зафиксированы, но похоже, что примархи собрались на совет, после того как Ночной Призрак покинул палаты. Вынесенное ими решение затерялось в истории, но окончание этой ужасной цепочки событий глубоко высечено в трагической истории темнейшего часа Империя.

Когда, много часов спустя, совет примархов разошелся, выяснилось, что Ночной Призрак исчез, а почетная стража вырезана до последнего человека. Коридоры, стены и потолки, ведшие от его покоев, измазаны кровью, а полы забросаны осколками костей. Ночной Призрак уже мобилизовал судна своего легиона. К тому моменту, когда примархи собрали достаточно кораблей для преследования, Кёрз уже вошел в Искажение.

Без сверхъестественных умений и невероятного предвидения императорских примархов многие из преследователей Ночного Призрака попросту потеряли целый день, в то время как сбежавшие суда блуждали в самом сердце Эмпиреи. Путешествие в Искажении могло занять часы или месяца – точных данных не существует. Но верно одно – несмотря на отважное преследование, братья спохватились слишком поздно.

Корабли Повелителей Ночи вышли на орбиту Нострамо, сотни орудий навелись на окутанную саваном планету, лучи умирающего солнца отсвечивали от стволов, слишком многочисленных, чтобы их сосчитать. Ткань пространства прогнулась, и лишь немногие корабли сумели удержать отдачу, когда лазерные и огнестрельные орудия флагмана Ночного Призрака открыли огонь по планете.

Залпы извергали лучи раскаленного света, сосредоточенные на той самой точке, слабом месте в адамантиевой коре Нострамо, где изначально приземлился примарх. Нацеленные на планетарное ядро лазеры кораблей Повелителей Ночи собрались в копье чистой энергии, и катострофический взрыв разорвал планету на части.

Ересь Гора
Из-за столь ужасного поступка Ночной Призрака подвергся соблазняющему шепоту Хаоса. К этому времени он пребывал в тревожном смятении, оставляя за собой след из опустошенных миров по всей галактике. Немногие планеты имели совершенно незапятнанную репутацию, но предлоги, под которыми Ночной Призрак проводил полноценные войны, были все менее и менее правдоподобными. Имперские разведывательные корабли следовали за флотом Повелителей Ночи, отсылая доклады в невообразимую даль времени и пространства – прямо в тронный зал Императора.

Зверства Повелителей Ночи, пятнавшие имя Императора, вызывали отвращение. Богохульства и ужасная жестокость стали отличительными знаками посещения планет Повелителями Ночи, их флот двигался по галактике, круша все на своем пути и избегая возмездия. Пристрастия легиона изменились от физического садизма и пыток до нанесения психологического вреда; облаченные в темную броню воины растягивали безумные оргии разрушения до целенаправленных кампаний умопомрачительного террора. Они стали знатоками боли и отчаяния, неделями сея на планетах страдание и страх, наслаждаясь темными порывами, которые они вызывали в душах жертв. Повелители Ночи нападали лишь на беспомощные, отсталые планеты, население которых едва ли понимало, что Ад пришел в их мир – и десантники питались этим смятением и испугом, словно пиявки.

Отныне Ночной Призрак не вел крестовый поход во имя Императора, которого теперь считал жалким лицемером, не имевшим смелости признать, что его же собственная догма – такая же крайность, как и убеждения Кёрза. Отныне примарх сражался лишь во имя смерти и страха, прекрасно зная, как тот ужасный набор методов, находившийся в его распоряжении, послужит в исполнении его зловещей работы. К этому времени Ночной Призрак физически изменился, его подбородок почти исчез, осанка сгорбилась, скрюченные пальцы превратились в хваткие когти.

Заваленный решительными требованиями призвать Ночного Призрака к расплате, ужаснувшийся абсурдом свершений своего сына Император был принужден инициировать тщательное расследование методов Повелителей Ночи. Но когда эдикт был издан, и медлительная, но могучая рука имперского правосудия протянулась к Призраку, свершилась величайшая измена, которую когда-либо знал Империй. Гор, первый среди избранных Императора, предал отца, обратив несколько легионов Космического Десанта к служению Хаосу. На Истваане V Императору стал очевиден истинный масштаб измены, так что задача призвать Повелителей Ночи к правосудию была заброшена – Империй был разорван на части во всепоглащающейся войне.

Вскоре Ночной Призрак поспешил засвидетельствовать свою верность Гору, и стало ясно, что все обвинения в адрес Повелителей Ночи были справедливыми. С планеты Цагуальса, находящейся глубоко в заброшенном космическом пространстве, известном как Восточная окраина, Повелители Ночи начали поход геноцида и чистейшего зла, по сравнению с которым меркнут все свершенные ими зверства. Они не присягнули ни одной конкретной силе Хаоса, встретив такое поклонение с презрением. Вместо этого, их примарх питался страхом, став тем, кого когда-то больше всего ненавидел. Довольно скоро ряды некогда гордого легиона целиком состояли из жестоких грабителей и преступников, которые под воздействием могучего генотипа своего примарха угнетали любого, кого выбирали своей жертвой. Вместо того чтобы служить Хаосу, Повелители Ночи сделали его орудием своих бесчеловечных деяний. Галактика содрагалась от одного упоминания об ужасном легионе, и медленно, но верно Повелители Ночи прокладывали кровавый путь к Терре.

Даже с окончанием Ереси Гора, когда Избранный Хаоса был сломлен и низвержен до выжженного тлена на своей боевой барже, Повелители Ночи продолжили сражаться с безжалостной свирепостью. Они продолжили набеги на Империй, все военные стратегии и аккуратно спланированные акции устрашения отбрасывались в пользу бессмысленного убийства и разрушения. Рука Ночного Призрака все еще чувствовалась в действиях его легиона, однако из полевых донесений того времени становится очевидно, что приказы примарха изменились. Где раньше они были подчеркнуто холодными и расчетливыми, там теперь Повелители Ночи бросались в самую неблагоприятную атаку; тактика их изменилась в сторону саморазрушительного отчаяния. Едва ли возможно, чтобы Ночной Призрак был предупрежден, что Император, в конце концов, издал приказ покончить с Кёрзем руками ассасинов храма Хитрости. Добрая половина агентов-каллидитов отправилась на поиск и уничтожение примарха, веря, что его смерть навсегда рассеет Повелителей Ночи.

Последние слова Ночного Призрака остаются одний из величайших загадок имперской истории. Считается, что ассасинессе М’Шен намеренно позволили проникнуть в гротескный дворец Ночного Призрака на Цагуальсе, внушающую громаду, построенную из еще живых тел. Ожидая встретить многочисленную стражу и верную прислугу, она была немало удивлена, обнаружив залы из кости и плоти совершенно пустыми. Видеозапись, сделанная миниатюрным нашейным браслетом М’Шен, хранящимся ныне в сердце самого почитаемого святилища Хитрости, показывает последнее противостояние совращенного примарха и ангела отомщения. События таковы:

В темноте, на троне, сделанном из сросшихся костей своих жертв, восседает сам Ночной Призрак, ковер из все еще кричащих лиц подступает к его скрюченным босым ногам. От Кёрза исходят безумие и ненависть, ощутимые даже через видеозапись. М’Шен останавливается, когда падший примарх поднимает голову, ее лицо отражается в бесстрастных, глубоких колодцах его глаз. Затем, голосом, исполненным презрения и боли, Ночной Призрак говорит.

«Твой приход не удивляет меня, ассасин. Я знал о тебе еще с того момента, когда твое судно достигло Восточной окраины. Почему я не убил тебя? Потому что твоя миссия и деяние, которое ты намерена совершить, доказывают истинность всего, что я говорил или делал прежде. Я лишь наказывал тех, кто был неправ – так же, как твой лже-Император теперь желает наказать меня. Смерть – ничто по сравнению с подтвержением правоты.»

Затем изображение рябит на долю секунды, когда М’Шен совершает рывок, и последнее изображение записи, прежде чем она необъяснимо прирывается – это темный, пристальный взгляд, полный безумия, поверх оскаленной улыбки.

Родной мир
Нострамо был темной, унылой планетой, покрытой бескрайними облаками пыли и вредных выбросов. Пять основных городов – от Нострамо Прима до Нострамо Квинта – располагались в пригодных для проживания местах планеты, причем каждый функционировал как самообеспечивающая промышленная система. Из-за синхронности вращения по орбите Нострамо и Тенебора – луны, расположенной между Нострамо и его умирающим солнцем – эти города пребывали в некоем подобии земной ночи даже в разгар лета. Психология местных жителей была практически идетнична психологии людей Солнечного Сегмента (еще один аргумент в пользу «гипотезы сходящейся эволюции» верховного генетора Ратифера), за одним исключением – ни одна из местных форм жизни не имела радужной оболочки глаза; видимая часть глаз целиком состояла из зрачков. Кожа аборигенов была чрезвычайно бледной, и среди населения была распространена острая форма альбинизма – проявление рецессивных генов.

Геосфера Нострамо может быть названа не иначе как бесценной, так как кора планеты содержала беспрецендентное количество адамантия природного происхождения. Такое изобилие ценного металла вело к тому, что города Нострамо очень выгодно торговали с соседними мирами, хотя хорошо известно, что эти миры затем перепродавали металл торговцам Империя по гораздо большей цене. Хотя из адамантия состоял целый слой планетарной коры, считается, что ядро планеты было очень изменчивыми – позже, из-за действий примарха, это привело к чудовищному взрыву.

С тех пор, как Повелители Ночи потеряли своего примарха, они, видимо стали одной из множества армий космических десантников Хаоса, что располагаются в Оке Ужаса. Скорее всего, они нашли себе какое-нибудь темное демоническое царство, хотя это заключение не более чем гипотеза. Едва ли для Империя возможно без вложения значительных ресурсов справиться с самим источником угрозы Повелителей Ночи.

Боевая доктрина
Повелители Ночи полностью придерживались установок своего примарха, и с тех пор еще больше развили доктрину распространения страха и беспорядка среди врагов. Обычно космические десантники Хаоса этого легиона, убедившись, что средства связи планеты-цели с внешним миром оборваны, пускают в эфир жуткие сообщения и крики, постепенно начиная резню среди местных жителей. Крайне редко им приходится жестоко биться с противостоящими войсками; гораздо больше они предпочитают нападать на слабых и запуганных. Повторяющийся опыт показал – Повелители Ночи совершенно не знают милосердия, никогда не оставляя пленных. Несчастные, надеющиеся на капитуляцию, получают на свои мольбы один ответ – жестокую и мучительную смерть.

Легион Ночного Призрака не ведет священный крестовый поход, никакая вера не подталкивает его сеять на посещаемых мирах насилие и страдание. Точно так же, как и нет у него военных заповедей, любая форма воинской чести гниет в его рядах, заменяясь жестокими преступными нравами.

Повелители Ночи – мастера скрытности, способные проникнуть на любой объект с роковой скоростью и тишиной. Это мастерство было присуще легиону с самого его зарождения, и с тех пор немало развилось в тех скверных играх, которыми Повелители Ночи доводят своих жертв до судорог ужаса. Даже до обращения к Хаосу воины Кёрза украшали броню символикой смерти – лишь потому, что прекрасно знали, что страх может быть таким же могучим оружием, как цепной меч или болтер. Учитывая их пристрастие выбирать слабейших врагов, поборники Повелителей Ночи обвешаны просто ошеломляющим набором вооружения – значительно большим, чем требуется для победы над таким противником.

Осквернение мира Грендель
В 843 году тридцать четвертого тысячелетия имперский фрегат «Длань Милосердия» засек остаточный сигнал бедствия, идущий от небольшого изолированного мира, расположенного в крохотной системе, вращающейся вокруг яркой звезды в Исобаильской туманности, далеко за пределами Восточной окраины. Когда команда «Милосердия» исследовала планету, все жители были обнаружены мертвыми. Во многих знаках, вырезанных на трупах, угадывались символы Повелителей Ночи. После короткого исследования экипаж доложил об инциденте, и для оценки положения на Грендель был отправлен взвод из разведывательной роты Мортифакторов. Из своих находок космические десантники смогли подчерпнуть немало информации о тех методах, с помощью которых Повелители Ночи завоевывают миры на своем пути.

Изначально легион наблюдает за планетой с орбиты. Именно в этом кроется причина той безукоризненной точности в поиске центров коммуникаций, на которые совершается первое направленное нападение. Атака Повелителей Ночи – это кровопролитная вакханалия резни, о жестокости штурма свидетельтсвуют изуродованные трупы жертв. Здания и средства коммуникации остаются без единого повреждения или пожара – признак того, что Повелители Ночи сторонятся во время своих чисток разрушений, учиняемых артиллерией.

С момента захвата центров связи лихорадочные сообщения о нападении резко прерываются, а крики и мольбы умирающих заменяют любую полезную информацию. Эти пугающие звуки, вкупе с помехами и непристойным шепотом, бесконечно повторяются в коммуникационных сетях планеты. Сцены расправ и кровавых оргий показываются на видеоэкранах запуганному населению. Эти замкнутые в кольцо картины и сообщения все еще крутились на высоком работавшем с перебоями экране, даже когда разведчики Мортифакторов исследовали пустые кварталы городов мира Грендель.

Ни одно из зданий планеты не было как-либо повреждено, что говорит о том, что Повелители Ночи не заинтересованы в беспорядочном разрушении. Если бы на Гренделе удалось организовать настоящую оборону, то повреждения от полноценной битвы были бы заметны. Тот факт, что этого не произошло на планете, обладавшей достаточными военными ресурсами, лишь подтверждает мастерство Повелителей Ночи.

После разрушения электрической сети атмосфера планеты затемняется до состояния непрерывной ночи. Это достигается детонацией в ненаселенных районах ядерных бомб, запущенных с кораблей Повелителей Ночи, все еще находящихся на орбите. В результате в воздух поднимаются такие тучи пыли и радиоактивных частиц, что целый мир погружается в чернейшую тьму, все еще закрывавшую солнце, когда группа разведчиков проводила расследование. Уровень радиации, исходившей от разбросанных по улицам трупов, был опасно высоким; видимо, сами Повелители Ночи намеренно желали добиться эффекта сморщивания кожи, выпадения волос и зубов среди жертв.

Сама психологическая травма, нанесенная тактикой Повелителей Ночи, была столь сильна, что приблизительно треть погибших, похоже, покончили с собой, лишь бы не предстать перед космическими десантниками Хаоса. Как только Повелители Ночи прибыли на планету, среди населения распространилась истерическая паника – а хаоситы начали свою игру. Судя по различной степени разложения трупов на Гренделе, это мучение продолжалось несколько недель. Более точное исследование показало, что около 14% местных жителей умерло просто от страха: их погубил не болтер или цепной меч, а сильнейший нервный срыв. Мужчины, женщины и дети, найденные в тех позах, в которых их застала смерть, всенаполняющая тишина вкупе с неестественным закатом ядерной зимы нагоняли жуткую тревогу даже на членов Ордена Мортифакторов.

На планете не было обнаружено ни одного тела космодесантников Хаоса. Однако чудовищное кровопролитие, мертвецы, сожженные в собственных кроватях, на улицах и в парках – все это говорило, что за судьбу Гренделя несут ответственность именно Повелители Ночи. Остается только надеяться, что этот бесчестный геноцид снабдит нас еще одними крупицами информации о том, как смыть эту угрозу с лица Империя.

Верования
Повелители Ночи исключительно разносторонни в своем использовании мощи Хаоса, с равной готовностью беря на вооружение адские силы основных хаоситских богов. Увидеть Повелителей Ночи сражающимися среди отряда отвратительных чумных десантников так же вероятно, как и среди воинов Тысячи Сыновей. Однако, было установлено, что воины Кёрза не испытывают ничего, кроме презрения ко всякой вере – будь то фанатичная кровожадность берсерков Хорна или набожность имперского учения. Единственные признаваемые ими ценности – это временная власть или материальное богатство.

Наблюдения позволяют заключить, что единсвенная причина, по которой воюют Повелители Ночи, это любовь к убийству и материальному богатству, которое оно приносит. Они получают огромное удовольствие, расстреливая беззащитных жертв, особенно тех, кто слишком юн или болен, чтобы противостоять им. И уж точно они ведут свою войну не ради трепета битвы – так что от Повелителей Ночи можно ожидать любой допустимой уловки перед тем, как они прибегнут к честному бою. Возможно, причиной тому происхождение первых Повелителей Ночи из преступной среды Нострамо, где жестокая ломка воли считалась обычным делом.

Генокод
Генокод Повелителей Ночи выглядит на удивление чистым. Фактически, среди всех легионов космических десантников Хаоса они несут в себе меньше всего признаков мутации. Возможно, это связано с набором стабильного генного материала, возможно – с тем фактом, что они редко на долгое время связывают себя с какой-либо одной силой Хаоса.

Хотя Повелители Ночи и отличаются полностью черными глазами и бледной кожей, истинное наследие Ночного Призрака, скорее всего, психологическое. Среди наследников Кёрза распространена склонность к паранойе и саморазрушительному поведению, и поговаривают, что чернокнижники Легиона часто подвержены жестоким припадкам, в которых они явно или косвенно видят будущее. Считается, что Ночной Призрак был способен видеть лишь темнейший из возможных вариантов будущего (ужасное проклятье…), и видения эти самоисполнялись. Будем надеяться, что чернокнижников Повелителей Ночи постигнет та же участь. Впрочем, пока что это лишь догадка. Однако, учитывая восприимчивость их примарха к таким пророчествам, подобная гипотеза выглядит более чем вероятно.

Боевой клич
«Мы пришли за тобой!»

Примарх легиона Повелителей Ночи Конрад Кёрз.